Практика по использованию данного механизма еще находится на стадии формирования. Однако одно из важных решений Арбитражного суда Московского округаДело № А40-166725/2023. от 1 марта 2024 года по этому вопросу уже было прокомментировано нашими коллегами. Еще одно значимое решение было принято Арбитражным судом города Санкт-Петербурга и Ленинградской области (АС СПб и ЛО) 15 марта 2024 годаДело № А56-16212/2024.. В этом решении суд выразил важную позицию о том, что сам по себе факт введения в отношении российского лица мер ограничительного характера, предполагается достаточным для вывода об ограничении доступа такого лица к правосудию.
Фабула дела
30 июня 2023 года в адрес ООО «Газпром экспорт» («Заявитель») поступило совместное исковое заявление от Uniper Global Commodities SE и METHA — Methanhandel GmbH (Германия) (далее вместе — «Иностранные компании») о взыскании с Заявителя 14 312 млн евро в возмещение убытков, основанное на перечисленных в заявлении долгосрочных договорах поставки газа. Разбирательство было инициировано в международном коммерческом арбитраже ad hoc с местом разбирательства в Стокгольме (Швеция).Заявитель, полагает, что принятые в отношении него меры ограничительного характера на территории ЕС, а также введенный Регламентом ЕС № 833/2014 запрет на оказание юридических услуг российским лицам не позволяют ему эффективно осуществить защиту своих интересов при рассмотрении дела в арбитраже. В связи с этим Заявитель обратился в АС СПб и ЛО с заявлением о запрете продолжать разбирательство в международном коммерческом арбитраже.
Позиция суда
Суд удовлетворил заявление и ввел запрет Иностранным компаниям на продолжение разбирательства в международном коммерческом арбитраже за пределами России.В обоснование своего решения суд указал, что из системного толкования статей 248.1 и 248.2 АПК РФ, и с учетом пояснительной записки к законопроекту об их введении, сам по себе факт введения в отношении российского лица, являющегося стороной спора, мер ограничительного характера, предполагается достаточным для вывода об ограничении доступа такого лица к правосудию.
При этом, суд отверг довод Иностранных компаний о том, что фактически Заявителю оказывают услуги иностранные юристы, так как по мнению суда это «не опровергает факт ограничения возможности Заявителя в привлечении квалифицированного юриста для защиты своих прав».
В отличие от решений московских судов по делу № А40-166725/2023, АС СПб и ЛО также принял решение о том, что в случае нарушения данного запрета с Иностранных компаний подлежит взысканию сумма в размере 14 312 млн евро.
Комментарий
В данном деле АС СПб и ЛО продолжает развивать идею, ранее сформулированную Верховным Судом, о том, что применение иностранным государством мер ограничительного характера само по себе создает российской стороне препятствия в доступе к правосудию, в силу чего для перевода спора под юрисдикцию российских арбитражных судов достаточно одностороннего волеизъявления такого лица, выраженного в процессуальной формеОпределение Верховного суда РФ от 9 декабря 2021 года № 309-ЭС21-6955(1-3) и от 29 июня 2022 года № 305-ЭС22-6215..Наиболее важным выводом суда по данному делу является то, что сам по себе факт введения в отношении российского лица мер ограничительного характера со стороны иностранных государств является достаточным для вывода об ограничении доступа такого лица к правосудию, и как следствие — это достаточное основание для запрета другой стороне продолжать разбирательство в международном арбитраже.
При этом, суд подчеркнул, что не обязательно доказывать наличие обстоятельств, свидетельствующих о невозможности исполнения арбитражного соглашения. Например, мы видим из обстоятельств дела, что Заявитель не подавал в суд полученные от иностранных консультантов отказы представлять интересы Заявителя в арбитраже, а ограничился предоставлением распечаток с сайтов юридических фирм, заявляющих о прекращении оказания услуг российским компаниям. Такая позиция уже ранее была высказана и Верховным судомОпределение Верховного суда РФ от 09 декабря 2021 года № 309-ЭС21-6955(1-3).. Эти обстоятельства вместе формируют достаточно льготный режим для российских компаний, затронутых ограничительными мерами иностранных государств, для перевода спора под юрисдикцию российских судов.
Однако такой подход государственных судов, как минимум, спорен, так как, по сути, нивелирует критерий «доступа к правосудию» прямо установленный в норме АПК, а вместо этого апеллирует только к факту принятия санкций безотносительно того повлияли они как-то на доступ к правосудию или нет. В данном деле это видно особенно ярко — суд вообще не стал исследовать доказательства Иностранных компаний о возможности для Заявителя получить услуги юристов в ЕС, а просто сослался на введение санкций. Также в решении суда не исследован вопрос о том пробовал ли Заявитель получить юридические услуги со ссылкой на исключение из общего запрета, позволяющее оказывать услуги в связи с осуществлением защиты в рамках арбитражного судопроизводстваПункт 6 статьи 5n Регламента Совета ЕС № 833/2014..
Отдельно стоит вопрос о том какие преимущества дает получение антиискового запрета российского государственного суда. Прекратит ли иностранный трибунал рассмотрение дела на этом основании? Если арбитражное разбирательство в Швеции будет продолжено и вынесено решение в пользу Иностранных компаний, то антиисковой запрет будет иметь реальную практическую ценность только на территории России и, возможно, стран СНГ: взыскание на активы Заявителя в России не могут быть обращено на основании решения иностранного арбитража, а Заявитель, в свою очередь, может пробовать обратить взыскание на активы Иностранных компаний в России, если такие имеются. Приведение же Иностранными компаниями в исполнение решения арбитража на территории иных стран, например, ЕС, несмотря на антиисковой запрет российского государственного суда, с очень большой долей вероятности будет успешным.
Чтобы снизить в будущем риски попадания договорных споров под юрисдикцию государственных судов, мы рекомендуем включать в договоры альтернативные и каскадные арбитражные оговорки, позволяющие в случае наличия препятствий в доступе к правосудию обращаться в иные арбитражные институты.
